Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Почитание икон, святых угодников Божиих и их мощей в Православии». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Один православный священник в США рассказывал такую историю. На улице к нему подошел проповедник и сказал: «Хотите, я расскажу вам о Церкви, которая основана на Библии?» На это священник ответил: «А хотите, я расскажу вам о Церкви, которая написала Библию?» Его ответ может показаться дерзким и надменным, но, если задуматься, он довольно точно отражает то, какой Православная Церковь видит саму себя. Это не значит, разумеется, что она полностью уравнивает апостольскую общину с тем, что мы сегодня называем Православием. Нет, апостолы не носили митры, не имели икон, не служили водосвятные молебны, и это всем понятно. Но православные настаивают: они — прямое и непосредственное продолжение этой общины. Наша Церковь возникла не потому, что кто-то когда-то прочитал Библию и решил, что теперь ему нужно учредить такую-то организацию на таких-то принципах, а потому, что в свое время Господь призвал Авраама, затем Исаака, затем Иакова, и на каждом новом этапе Божественное Откровение дополнялось и расширялось, затем записывалось — и так возникла Библия внутри этой Церкви, избранного Божьего народа. Сегодня она продолжается в Православии.
«Юродивый — это человек, который добровольно избирает путь сокрытия своих способностей, притворяется лишенным добродетелей и обличает мир в отсутствии этих самых добродетелей, — такое определение предлагает Андрей Виноградов, кандидат исторических наук, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. — Иногда их называли блаженными. В современном употреблении некоторых терминов, связанных с этим ликом святости, существует неясность. Часто мы именуем “блаженными” подвижников, не имевших опыта обличения мира. Почему? Во многом это результат католического влияния. Для Католической Церкви блаженный — это низший ранг святости. С этим и связано то, что в нашей Церкви блаженными иногда называются подвижники, чей подвиг принадлежит к нетипичному, “периферийному” типу. На Востоке термин “блаженный”, то есть “макариос”, традиционно употреблялся как полный синоним слова “святой”. Но в первые века большинство святых были или мучениками, или апостолами.
Главной новостью, которую принесла в мир Библия, была весть о Едином Боге. Язычники могли помнить о Творце мира, но предпочитали иметь дело не с Ним, а с многочисленными божествами, каждое из которых заведовало какой-то определенной сферой жизни: этому надо молиться об урожае, тому — о военной победе, а вон той — в случае зубной боли. Именно к такому миру были обращены слова первой заповеди: Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим (Исх 20:2-3). Но что же мы видим у православных — снова многобожие? Молятся не только Богу, но и святым, особенно Богородице? Просят их о помощи, словно бы забыв о Творце?
Давайте вслушаемся: как и о чем просят святых православные? Говорят ли они им: «Такой-то, как господин над урожаем или зубной болью, надели меня своими дарами»? Нет, они обращаются к ним со словами: «моли Бога о нас». Все христиане, да и не только они, время от времени просят других о молитвенной поддержке, потому что понимают: человеку трудно одному предстоять перед Богом, ему нужна помощь собратьев по вере, их согласная молитва обладает огромной силой. Именно о такой помощи и поддержке православные просят своих старших братьев и сестер, которые уже закончили свой жизненный путь и предстоят перед Господом. Эти люди в своей жизни показали, как много может их молитва, как охотно они приходят на помощь другим — так неужели мы должны пренебрегать их поддержкой?
Ведь мы верим, что у Бога все живы. Не случайно еще в Ветхом Завете Господь, обращаясь к людям, называл Себя «Богом Авраама, Исаака и Иакова» — первых святых Своей Церкви. Он мог бы сказать о Себе: «Я Вечный, Я Творец неба и земли» — и многое, многое иное. Но Он предпочел говорить о Себе в связи со святыми, в жизни которых и раскрывалось представление о Едином Боге. Знать, что есть Творец, — хорошо, но это мало что значит лично для тебя. А вот знать, что есть Тот, Кто заключил союз с Авраамом, Исааком и Иаковом, и Он предлагает тебе войти в этот союз, присоединиться к ним, — это уже совсем другое дело. И в этом деле просто необходима будет поддержка тех, кто вошел в этот союз прежде тебя.
Но отдельно стоит сказать о Богородице, ведь Ее не только просят о молитвах, но и постоянно возвеличивают в церковных песнопениях, ставят фактически на второе место после Христа. Но ведь Она всего лишь человек!
Эти споры возникли не вчера, им почти столько же лет, сколько и христианству. Один из византийских императоров активно противился почитанию Богородицы. Однажды он привел своим приближенным такой пример: показал им кошелек с золотом и спросил, дорого ли тот стоит. «Разумеется, дорого», — ответили придворные. Тогда он высыпал из него золотые монеты и снова задал тот же вопрос. «Теперь ничего не стоит», — ответили они. «Так и Мария, — напутствовал он их, — пока носила во чреве Христа, была достойна почитания, теперь же ничем не отличается от прочих женщин».
Неужели не отличается? Евангелие с этим не согласно. Достаточно прочитать первую главу от Луки, чтобы увидеть: с Марией почтительно беседовал архангел Гавриил, а мать Иоанна Крестителя Елисавета называла Ее «блаженной среди женщин». Но и этого мало — Сама Мария, получившая Духа Святого, поняла, что это почитание останется с ней навсегда: призрел Он на смирение рабы Своей, ибо отныне будут ублажать меня все роды; сотворил мне величие Сильный, и свято имя Его (Лк 1:48-49). Собственно, именно в таком виде Ее почитание и доныне существует у православных — практически теми же словами они возвеличивают Деву из Назарета и сейчас.
Есть тут и еще один очень важный момент: прославляя Богородицу, православные христиане свидетельствуют о величии человека. Да, Христос тоже родился как простой человек, но при этом Он не перестал быть Богом, и в этом отличается от всех нас. Но Мария была простой девушкой, а значит, Ее праведность и чистота могут быть хотя бы в теории доступны каждому из нас. Наконец, Христос прожил земную жизнь как мужчина. Он пережил и испытал всё, что может выпасть здесь на долю человека, но Он не жил в женском теле, у Него не было семьи, родных детей. Мария испытала все и даже прошла через страшную потерю Сына — и поэтому в какие-то моменты жизни мы можем обратиться за помощью и поддержкой именно к Ней: Она пережила это… Отказаться от такого заступничества означало бы не просто обеднить себя, но и напрямую отвергнуть сказанные в Библии слова.
Кого мы называем святыми?
Широко распространенным, но при этом ошибочным является представление о святости как о безгрешности. Это в корне неверно, поскольку среди живших на земле никаких грехов не имел только Господь. И в этом смысле подлинно святым можно назвать только Его. Каждый из угодников Божьих является лишь отблеском Его Славы, отражением Его святости.
Мы называем их подвижниками благочестия, «солью земли», «светом миру». Но все это стало возможно только потому, что они смогли максимально очистить свою душу и сердце, чтобы те стали сосудом Божией благодати
. Именно этой силой освятились и их душа, и их тело, то есть они обожились, стали по благодати тем, кем Бог является по природе. Именно поэтому и возможно почитание святых, поскольку им удалось воплотить главную цель человеческой жизни на земле.
Православные святые — кто это и что их объединяет
Основание для почитания мощей святых мы видим уже в Ветхом Завете, например, в случае оживления мертвеца после прикосновения его к костям пророка Елисея (4 Цар. 13:21) или в чуде, совершенном пророком Елисеем посредством милоти пророка Илии.
Мне приходилось встречаться с некоторыми такими людьми, бывшими членами протестантских организаций, которые, порой через многие годы своей жизни, путем изучения и познания святоотеческой мысли приходили к пониманию истины в Православной вере.
Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии. Глава 3. III. Созерцательная сторона, 9. Цит. по Новая Скрижаль. ч.2, пар.46.
Православные поклоняются иконам «почитательным поклонением», т.е. иконам не поклоняются как богам, но поклоняются, почитая их, при этом честь возносится Тому, Кто изображен на иконах, т.е. Первообразу.
Если же сам Бог заповедал употребление святых изображений в скинии и вне скинии, и одобрил употребление их в храме Соломоновом: то почему же оне не могут быть употребляемы в храмах новозаветных и вне храмов?
Кого мы называем святыми?
Широко распространенным, но при этом ошибочным является представление о святости как о безгрешности. Это в корне неверно, поскольку среди живших на земле никаких грехов не имел только Господь. И в этом смысле подлинно святым можно назвать только Его. Каждый из угодников Божьих является лишь отблеском Его Славы, отражением Его святости.
Мы называем их подвижниками благочестия, «солью земли», «светом миру». Но все это стало возможно только потому, что они смогли максимально очистить свою душу и сердце, чтобы те стали сосудом Божией благодати.
Именно этой силой освятились и их душа, и их тело, то есть они обожились, стали по благодати тем, кем Бог является по природе.
Именно поэтому и возможно почитание святых, поскольку им удалось воплотить главную цель человеческой жизни на земле.
На чем основано почитание святых икон
Священные изображения в христианской Церкви имели место уже во времена апостольские. Известно, что город Помпея в Италии был уничтожен извержением вулкана в 79 году по Р. X., т. е. еще в апостольское время.
Тем не менее при раскопках в этом городе были обнаружены молитвенные помещения христиан, где имелись настенные изображения, в том числе и изображение Креста. Правда, нельзя однозначно утверждать, что была практика особого почитания и поклонения этим изображениям.
Всем известно обвинение православных протестантами в идолопоклонстве именно по причине иконопочитания. При этом обычно ссылаются на соответствующую заповедь Декалога.
Конечно, первоначально им следовало бы доказать, что христианские иконы действительно суть идолы или кумиры, поскольку в греческом языке слова «икона» («είκον») и «идол» («είδολον») — это совершенно разные понятия. Против тех, кто не умеет отличать священное изображение от идолов, можно обратить слова ап. Павла:
«…как же ты, …гнушаясь идолов, святотатствуешь» (Рим. 2, 21-22).
Действительно, в Ветхом Завете существовал запрет на создание и почитание изображений. Это было исторически обусловлено условиями жизни богоизбранного народа, который находился в языческом окружении, но этот запрет и в Ветхом Завете не был безусловным.
Например, Моисей по непосредственному указанию Божию изготовил медного змия, и этот змий много веков хранился во Святая Святых Иерусалимского храма.
Над Ковчегом Завета, который тоже находился в Святая Святых храма, также по непосредственному указанию Божию были сделаны изображения двух херувимов:
«там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым» (Исх. 25, 22).
Таким образом, херувимы и Ковчег Завета были видимым образом невидимого Бога и отношение к этим видимым образам безусловно предполагало благоговейное почитание. В Ветхом Завете описывается случай поражения Озы, который за неблагоговейное прикосновение к Ковчегу Завета был поражен смертью (2 Цар. 6, 7).
Изначально слово «святой» относилось исключительно к Богу, но затем это наименование стало прилагаться не только к Богу, несоизмеримому с тварью, но и ко всему, что имеет к Богу положительное отношение, что напоминает нам о Боге и нас к Нему приближает, например, храм, закон и т. д.
Подобного рода предметы требуют благоговейного к себе отношения и могут быть предметами поклонения и почитания. В противном случае вторая заповедь Моисея — «Не сотвори себе кумира…» (Втор. 5, 8) пришла бы в противоречие с четвертой заповедью — «Наблюдай день субботний…» (Втор. 5, 12) и пятой — «Почитай отца твоего и матерь твою…» (Втор. 5, 16).
Такое отношение к священным предметам было естественным уже в Ветхом Завете.
Если бы протестанты были последовательными, то они должны были бы записать в язычники, например, пророка Исаию, который говорит: «…и на закон Его будут уповать…» (Ис. 42, 4) и таким образом предметом религиозного упования объявляет не Бога, а бездушный закон.
И тем более царь Давид, который говорит: «…поклонюсь святому храму Твоему…» (Пс. о, 8), т. е. поклоняется не Самому Богу, а храму, который рассматривался всего лишь как дом Божий. Или «Как люблю я закон Твой» (Пс. 118, 97), т. е.
, согласно Давиду, предметом религиозной любви может быть не только Сам Бог, но и все, что связано с Ним и напоминает о Нем.
Несомненно, что предметом почитания и поклонения может быть и человек, высшее творение, созданное по образу и подобию Божию. В Ветхом Завете мы имеем целый ряд примеров поклонения людей друг другу.
Например, царь Давид поклонился своим гостям (3 Цар. 1, 47); Авраам кланялся хеттеянам (Быт. 23, 12); «…Братья… поклонились ему (Иосифу. — ОД.) лицем до земли» (Быт. 42, 6), есть и другие примеры.
В каком смысле мы говорим о поклонении иконам, об их почитании, и можно ли это квалифицировать как идолопоклонство? Прежде всего нужно дать определение того, что есть идолопоклонство, или язычество. Наиболее глубокое определение того, что есть язычество, дает ап. Павел:
«Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца…» (Рим. 1, 25).
Исходя из этого определения, никак нельзя иконопочитание приравнять к идолопоклонству. Во-первых, иконопочитание не есть почитание кого-то или чего-то вместо Творца «почитание угодников Божиих и их изображений в Церкви всегда совершается в Боге.
Во-вторых, это не есть служение, потому что православное богословие и практика иконопочитания строго различают поклонение как всецелое служение (λατρεία), которое подобает только одному Богу, и поклонение как воздаяние чести (τιμησηχη προσκύνησις), что буквально можно перевести как «почитательное поклонение», которое допустимо по отношению ко всему, что достойно уважения и почитания, и не только по отношению к иконам, но и к мощам, реликвиям, свв. угодникам. Ангелам и т. д. Поэтому иконопочитание и возможно и полезно.
Но иконопочитание — это не только вопрос церковной практики. Оно имеет и догматической, а именно христологический аспект. В таком контексте проблема иконопочитания была поставлена в эпоху иконоборческих споров.
До начала иконоборчества Церковь допускала различное отношение к иконам и иконопочитание в Церкви не было повсеместным и строго обязательным. Но после VII Вселенского Собора оно стало обязательным, т. к.
именно с этого времени учение об иконопочитании оказалось теснейшим образом связанным с вопросом о Боговоплощении.
Основной вопрос иконоборческих споров — это вопрос о возможности изображения Бога. В Ветхом Завете это было запрещено. Говоря словами ап. Иоанна Богослова,
«Бога не видел никто никогда».
Такая возможность открылась только в Новом Завете. Евангелист продолжает:
«Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1, 18),
т. е. благодаря Боговоплощению невидимый Бог стал доступен нашему чувственному восприятию. Иконоборцы пытались обосновать невозможность изображения Бога даже в воплощенном состоянии.
Главный богослов иконоборчества император Константин V Копроним предлагал православным следующую дилемму: «Что вы изображаете и чему вы поклоняетесь? Если вы пытаетесь изобразить Божество, то это невозможно, поскольку оно по определению неизобразимо.
Если вы изображаете и поклоняетесь человечеству, то, во-первых, вы язычники, поскольку поклоняетесь твари, во-вторых, несториане, поскольку рассекаете Христа надвое, отделяя Его человечество от Божества».
Православные отвечали, что аргументы иконоборцев бьют мимо цели и свидетельствуют лишь о монофизитских предпосылках иконоборческой христологической доктрины, потому что православные изображают не Божество и не человечество, а единую богочеловеческую Личность и поклоняются не «чему», не природе, а «кому». Лицу. Честь, воздаваемая образу, переходит к Первообразу. Таким образом, икона есть средство общения с Богом и со святыми.
На иконах мы изображаем Второе Лицо Пресвятой Троицы — Сына Божия в том виде, в каком Он открылся нам в Воплощении. Как известно, все, что видимо, то и описуемо.
Если бы Христос был неизобразим, то отсюда следовало бы заключить, что Он во время Своей земной жизни был невидим, тогда и Евангелие было бы невозможно, т. к.
оно тоже есть образ Воплощенного Бога, Его словесная икона. Но апостолы учили о том,
«…что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1 Ин. 1, 1).
Таким образом, иконоборчество ставит под сомнение основной догмат христианства — учение о Боговоплощении, т. е. фактически представляет собой разновидность докетизма (отрицание реальности Боговоплощения). Не случайно один из главных защитников иконопочитания, патриарх Константинопольский Никифор Исповедник, назвал иконоборчество «ересью аграптодокетизма» (от греч. γράφω).
Способы хранения святых мощей
Как выглядят мощи святых? Это могут быть как высохшие тела или скелеты праведников, так и отдельные их фрагменты. Для хранения и выставления на поклонение полностью сохранившегося тела или объёмных мощей используется красиво оформленный деревянный или металлический гроб – рака. В ней также могут находиться различные реликвии, связанные со святым (одежда, крест и т.п.).
Фрагменты мощей хранятся в небольших ящичках (ковчежцах) или сосудах (мощевиках). Ковчежец со святыми останками закладывают под престол православного храма при его освящении епископом. Мощевики же часто крепят к иконам. Роль мощевика могут выполнять архиерейская панагия (нагрудный образ Богоматери), крест священника и прочие атрибуты духовенства. В старину фрагменты мощей нередко носили на себе и миряне, используя нагрудные ладанки-реликварии.
Как отличают настоящие мощи от поддельных?
Древняя практика разделения святых останков на частицы (для положения новых храмов и защиты от разграбления) привела к появлению большого количества поддельных мощей. Обогащение на фальшивых святынях процветает и по сей день. Протоиерей Андрей Бойцов отмечает:
«В Русской Православной Церкви проводится профессиональная работа по изучению подлинности приходящих с Запада мощей святых… Сотрудники Центра изучения православных святынь предотвратили сотни случаев попадания фальшивых святынь в храмы».
Священник предостерегает от покупки «частиц мощей» в Интернете и на барахолках. Если православный христианин по неведению приложился к поддельным мощам, то в этом нет ничего страшного. Ведь главное – это вера, с которой мы просим помощи у Бога и святых. «По вере вашей да будет вам» (Мф. 9:29).
Специалист в области изучения православных святынь Михаил Артеев указывает на то, что подлинные святыни всегда хорошо документированы и «не появляются из ниоткуда». Мощевики опечатываются епископами и вскрываются только при их участии. Разделение святых останков непременно фиксируется в документах. В некоторых случаях проводятся специальные исследования и экспертизы. Михаил добавляет, что в антиминсы зашивают частицы лишь достоверных мощей.
Изображение Христа, Богородицы, святых, библейских сцен известны в христианстве начиная со II века. К IV веку стены христианских храмов уже повсеместно украшались живописными изображениями. Василий Великий в слове, посвящённом памяти мученика Варлаама, призывает живописцев изобразить подвиги святого, Иоанн Златоуст пишет о распространении изображений Мелетия Антиохийского, а Феодорит Кирский сообщает о портретах Симеона Столпника, продаваемых в Риме. Несмотря на такую поддержку изображения лиц и событий Священной и церковной истории, в этот же период появляются первые возражения против употребления икон. Так, Евсевий Кесарийский отрицательно высказывается про желание сестры императора иметь икону Христа. Это он объясняет не ветхозаветным запретом, а тем, что божественная природа неизобразима.
До периода III века в связи с активными гонениями евангельские смыслы изображались очень завуалированно и символично. Основным символическим изображением Христа был Агнец. 82-м Правилом Пято-Шестого (Трулльского) собора в 692 году запрещается использовать указующие, обычно ветхозаветные, символы (тот же Агнец), и рекомендуется «отныне образ агнца, вземлющего грехи мира, Христа Бога нашего, на иконах представлять по человеческому естеству, вместо ветхого агнца; да чрез то созерцая смирение Бога-Слова, приводимся к воспоминанию жития Его во плоти, Его страдания и спасительные смерти, и сим образом совершившогося искупления мира»
В Византийской империи в VIII — начале IX веков возникает активное движение иконоборцев, направленное против почитания икон. В этот период попытку дать богословское обоснование иконопочитания сделал преподобный Иоанн Дамаскин (675—753).
Что является основанием догмата об иконопочитании?
Догмат иконопочитания имеет своим основанием догмат о Боговоплощении и является его богословским развитием. «Бога не видел никто никогда. Единородный Сын, сущий в недре Отчем Он явил» (Ин.1:18); явил образ – икону Бога. Таким образом, чрез воплощение Бога Слово – Иисус Христос, будучи сиянием славы и образом Ипостаси Его (Отца) (Евр. 4, 3), являет миру в Божестве Своем и Образ Отчий, и славу Его (Ин.1:14-15). В другом случае, на просьбу апостола Филиппа: «Господи, покажи нам Отца», Господь отвечает: «Сколько времени Я с вами и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца» (Ин.14:8-9). Так же при исцелении слепорожденного Господь на вопрос последнего: «А кто Он (Сын Божий), Господи, чтобы мне веровать в него?» – сказал ему: «И видел ты Его и Он говорит с тобою» (Ин.9:36-37). Поэтому как в «недре Отчем», так и по воплощении Сын – Господь наш Иисус Христос – Единосущен Отцу, и подобно тому, как сын является естественным образом отца, так живой, естественный и неизменный образ невидимого Бога есть Сын – Иисус Христос, – носящий в Себе всего Бога Отца, во всем подобный Ему (Отцу), кроме нерожденности и отечества, свойственных Отцу. Таким образом, эта раскрывшаяся в Новом Завете истина – Боговоплощение – лежит в основе христианского изобразительного искусства, то есть иконографии. «В древности Бог, – пишет преподобный Иоанн Дамаскин, – бестелесный и не имеющий вида никогда не изображался. Теперь же, когда Бог явился во плоти и с человеки поживе, изображаю видимое Бога». Вочеловечение Христа не только «легализовало», сделало возможным изображение горнего мира, но в силу невероятного Откровения Божия в Сыне преобразило богопознание, выстроило и организовало собой новое понимание мироустройства, преобразило сам взгляд человека на мир, на себя самого, на свою деятельность в мире, как линза, собрало все и вся в единый христологический фокус.
В Новый Завет вошли Книги, написанные после пришествия в мир Сына Божия. Они повествуют о жизни и искупительном служении Иисуса Христа, изложены основы и история зарождения учрежденной Церкви. В состав Нового Завета вошло 4 евангельские книги и 23 апостольских произведения.
Смысл заключения Нового Завета заключался в качественном изменении соглашения между людьми и Богом. Человек, искупленный от первородного греха и его последствий добровольной Крестной смертью Сына Божия, вступает в совершенно иное, по сравнению с ветхозаветным, состояние. В ветхозаветном мире взаимоотношение между Богом и человеком основывалось условиях как бы юридического договора. В Новом Завете человек, не способный сам себя спасти, получил спасение Богочеловеком, принявшим на себя грех всего мира. Выдвигается новый принцип для обретения спасения — вера в Иисуса Христа как Спасителя мира.
«Старое, а потому временное, «соглашение», заключенное между Богом и человеком через посредство одного народа, сменилось Новым и вечным Союзом-Заветом со всеми людьми. Он заключён через воплощение, распятие и воскресение Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим. Христос Сам указал границу между этими двумя уровнями бытия: «Это – кровь Моя Нового Союза (Завета)». Поэтому мировая история и делится на два периода: эру до и эру после Рождества Христова, или эру ветхого (старого) и эру Нового Завета» (иподиакон Георгий Рубан).
Говоря о Священном Писании, не следует забывать ещё об одном способе распространения божественного откровения — Священном Предании. Именно через него в древние времена передавалось учение о вере. Такой способ передачи существует и по сей день, ибо под Священным Преданием мыслится передача не только учения, но и таинств, священных обрядов, Закона Божия от правильно почитающих Бога предков к таким же потомкам.
В ХХ веке произошло некоторое изменение в соотношении взглядов на роль этих источников божественного откровения. В связи с этим старец Силуан говорит, что Предание охватывает всю жизнь церкви. Поэтому то самое Священное Писание являет собой одну из его форм. Здесь не противопоставляется значение каждого из источников, а лишь подчёркивается особая роль Предания.
Являет собой свод священных текстов, которые были записаны уже после того, как умер Будда Шакьямуни. Примечательно название, которое переводят как «три корзины мудрости». Оно соответствует делению священных текстов на три главы.
Первая — Винайя-питака. Здесь помещены тексты, которые содержат правила, регулирующие жизнь в монашеской общине сангхи. Кроме назидательных аспектов, есть и повествование об истории происхождения этих норм.
Вторая — Сутра-питака, содержит рассказы о жизни Будды, записанные им лично, а иногда и его последователями.
Третья — Абхидхарма-питака — включает философскую парадигму учения. Здесь содержится его системное изложение, основанное на глубоком научном анализе. Если первые две главы содержат практические положения о том, как достичь состояния просветления, то третья укрепляет теоретический фундамент буддизма.
Буддийская религия содержит немалое количество версий этого вероучения. Наиболее известной из них считается палийский канон.
Предание, духовная ревность общины и благоговейная память не уберегали Церковь от угрозы ересей. «Ересь» в данном случае не совсем верное слово, поскольку большинство ошибочных учений о Христе возникали на тот момент не по умыслу и не из желания расколоть единство, а именно по причине, что Церковью еще ничего не было сформулировано и все истины передавались из уст в уста.
Могло быть так: в общине или населенном пункте был свой старец — епископ или просто священник. Он мог предельно трепетно относиться к христианскому преданию и, возможно, быть настоящим подвижником. Но в своих личных рассуждениях о той или иной стороне духовной жизни мог ошибаться. Его ошибки слушали другие, а затем также — с трепетом, как истину — передавали из уст в уста. И некому было поправить — потому что не было телефона, газет и интернета. Трактовки укреплялись и распространялись на всё большие территории.
Главные дары священников
Главные дары Священства указаны в Библии и у святых отцов.
«Дар сострадательной любви к своим духовным чадам, если принимает Таинство с чистым намерением служить спасению людей и славе Божией. Духовную любовь не рождает что-либо земное: она исходит свыше, с неба и даётся в Таинстве Священства, но усвоение и удержание сего дара зависит и от стремления человеческого духа» – Иоанн Златоуст.
«Чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» – 1 Тим 3:15.
«Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали» – Деян 14:23.
«Их поставили перед Апостолами, и сии, помолившись, возложили на них руки» – Деян 6:6.